Мир — это мир
Мир и вправду, как картонные декорации, которые перестают быть, в сущности миром. Тогда наступает отречение. Мы строим себе дом, сеем зелёную газонную траву, ограждаемся белым забором, на террасе встречаем закат под лёгкий ветерок, потом кутаемся клетчатым пледом, мягким-до-невозможности, можно даже уснуть.
Забор нужно красить время от времени, когда под натиском, ветра, солнца и дождей он уже стал не бел, сер может быть; газон — постричь, окна помыть, плед встряхнуть, и чай заварить.
Ну а если грустить, то ничего делать не нужно. Спать под пыльным пледом на кресле качалке, ногой — болтать, как маятником. Наблюдать старение трав, цветоизменение белых досок на фоне непостоянства цвета неба. Чай — не пить, хотеть может быть пить чай, но не пить, чтобы не тревожить мира, который как оказалось живёт своей жизнью.
Можно было бы кого-то найти, он бы заваривал чай. Красил бы забор. Показывал на созвездия указательным пальцем. Можно было бы даже вставать, дышать в полную грудь. Вернёшься — и плед без пыли, глаз радуется зелени, горячий чай.
— Где ты?
— Я сейчас. Нужно посуду помыть.
— Где ты?
— Война.
— Где ты?
— Смерть.
— Где ты?
— Здесь.
— Где ты?
...
— Где ты?
— Где ты?!
Вот теперь всё на виду, картон больше не нужен. Должно быть что-то более значимое, более непоколебимое, как гора, скальные склоны которой на протяжении жизни — неизменны. Или Бог. Который не поддаётся измерениям, изменениям — возможно, но не измерить, не осознать.
— Тебе я говорю, или с Тобой?
Вот и выворачиваешь душу себе, грусть — это не болезнь, способ существования. Когда никто уже не может ответить ни на какие твои вопросы. Когда вопросов становится всё больше и за ними не уследить. Снежный ком, который не остановить. Одни и те же, но всегда в полутонах, в коих кроется может быть суть. Их нельзя выкинуть.
Хаос — корни грусти, которая переродилась из борьбы. Из сияния надежд. Когда моложе был — и ничего не знал, и мог говорить часами, не обращая внимания на слова. Мысли лились прозрачным ручьём. Взгляд был резок, фразы — грубы. Губы в улыбке: мир — это я.
Мир — это мир.