Проза

Да, особенно как-то я люблю смотреть в окна. Ночь для меня — пора прогулок, на улицах почти нет машин, воздух прохладен, и даже немного вязок. Цок-цок, цокают где-то вдалеке туфельки полной женщины, а на встречу, бывает, парень идёт как струна, го́рдится что-ли, кто его разберёт! Особли́во парни так топчут ночную дорожную пыль, горделиво и спеша куда-то, тушат тишину случайным шорохом кроссовок: шорк! и опять тишина.

Ночная, она то и есть, видимо, самая честная и правдивая, тишина то. Редкие кусты пусты. Обычно же, полны они всякой живности беспризорной. То кошка прошмыгнёт черная, а то и белая, а то и всякая, как по бокам размазанная белилами, али сажею. Ночная тишина, она ведь не простая, она ведь ещё и тёмная. Ночью, как водится, солнце прячется за горизонт. Небо к вечеру розовеет, что зарёй в народе кли́чется. А уж позже то и совсем темно становится. Звезды горят, луна иль же месяц дорогу светит. Идёшь, о камни спотыкаешься, тишину тушишь. И всё бы так, да вот в качестве спасения нам фонари вдоль дорог понаставили. Светят своим жёлтым светом и хоть бы хны им! Всю ночь светят, не устают. И только под утро, когда солнышко то небо в розовое красит, гаснут они как свечи, только и есть одно отличие — без дыма гаснут. А всё кажется, что так же, как и свечка порой, с грустью. Медленно остывая, гаснет фонарь. И не жалко его потом становится, солнце вот-вот уже взойдёт, и день начнётся. И кончится вся ценность ночной тишины, вся ценность ночных окон.

Вот так идёшь и думаешь, утро представляешь. К утру, водится, прохладнее, чем вечером. И даже свежее. Ветер ночной всю сажь машинную с города сдул, а взамен воздух чистый с полей накачал. Идёшь, дышишь, как в пузыре чистого воздуха — красота! А сегодня ещё и небо радует. Хоть звёзд не видать — заволокло всё непроглядно, да взамен дождик посланцем на землю каплет. Кап-кап, по маленьким лужицам, кап-кап. Идёшь и хлюпаешь, дождику вторя, и каждым шагом то глубину лужиц и прознаёшь. Дождь ночной, гулять не позволяет, сиди себе дома, али спи-лежи, делами занимайся, коль не спиться. Ну а моросящий, так и тянет тебя на улицу, так и манит. Зонтика не надо — иди себе хоть два часа, не промокнешь. Одежда, её то он намочит, но ничего, не до нитки же промок, иди себе и иди, окнами любуйся.

Вот и окна глаз радуют, переливами радужными. Это как смотреть. Нет такого, чтобы одно окно, и разными цветами глаз радовало. Желтый, зеленоватый, синевой отдающий перелив, бордо — всякие оттенки бывают, всех то и не перечислишь. Идёшь, как в галерее, нарадоваться на красоту не можешь, глаз петляет, бегает по домам девятиэтажным, цепляется за цветные пятна. И как-то радостно от этого. Кажется сразу, что не темно вокруг, не серо, не скучно. Какой скучно? Вон глянь, голову подними, да зенки то раскрой, внимания даже не надобно, пятна так и сами на рожон лезут. Слизывай меня, сцеживай, — шепчут мелькая. — Слизывай!, — не унимаются.

Да, так оно и приходится глазу бегать вдоль и поперёк. Где окно интересное, цветное, где тусклое, мелькающее — монитор компьютерный али телевизор, понять трудно — а где и совсем, непроглядная страшная тьма. Ночь вокруг, люди спят, и когда так думаешь, то конечно не страшно, что нет в окне света. А если не спят, а если нет никого в этих тысячах окон, опустели если они? Вот тогда и тревожно становится. Идёшь побыстрее, да надежду в сердечке своём теплишь, маленьком.

Гирлянды эти, наполовину перегоревшие, не такие простые, как кажется. Не сцеплены нитями проводов, не мелькают, вторя друг другу, а всё гаснут одни, и, нежданно, независимо от них, вспыхивают другие. Всё несвязно, без гармонии, зато интереснее и никогда, никогда ничего не повторяется.

А это вот окно любимое. Оно никогда не гаснет, всегда озаряет ночь своим светом, хоть и тусклым. Мелькают цвета, двигается тень по потолку. Сидит кто-то на стуле и смотрит чего-то, читает, слушает. Постою, как водится у окошка, и дальше пойду. Негоже так город бросать. Скоро, совсем скоро уже — утро, фонари без дыму погаснут. Нужно бежать, зажигать и тушить гирлянды. Ведь только мне ведомо, как разобраться в этих современных, беспроводных красавицах.