Вне сборников

Несмелость взора, трепетность руки. Такая тяжесть медного засова. Невольного огня — исток реки. На маломальском солнца угловсзлёте На перебег, да искоса сквозят Нелепые, косые чьи-то взоры. На них глядят... И полному спокойному признанью Здесь вторят птицы, ветки и стволы, Суки, что призванными к небу, — Всегда должны. Всеобонянье, всесогласье лиц, Закрытые глаза и горстка судеб. На выгоревшем небе, небосклоне всё тает... Ниц, с закрытыми глазами — корка хлеба. И горизонт, как чаша, что из двух, В средине рек, нечаянно запнётся, Оглянется, младою, ухмыльнётся На лёгкость белокрылых век. Весна прошла, на горизонте тихо, Своими томными ногами — лето Ступает медленно, загадочно. А там, вдали, багряным цветом Летаем мы, и наши сны — закон Какого-то нелепого героя. Вот так, как будто невзначай, Слепил себе подобье трона, В мгновении одиночества пьёшь чай. Ты не пеняй, и на лице не трогай Сосуды, что порезаны не мной. Какая-то немыслимая тога передо мной, передо мной. Однажды (словно пыли слой), Встревоженный дождём чужого неба, Мне стало жалко пред тобой Являть героя, бога...